Смотрящая в бездну - Страница 2

Дом Сумрачного Карпа был весьма крепок, и отшельник называл его замком. Даже самый ветхий старожил здешних мест, если бы такой нашелся, не сказал бы, когда и кем была построена эта каменная твердыня.

Каждый день с восходом солнца Карп шел на озеро и возвращался, когда макушки деревьев краснели от заката. Из помятого ведра в разные стороны торчали рыбьи хвосты. В доме отшельника везде встречалась рыба – лежала в ящиках, висела большими гроздьями на бечевках под потолком, даже кучами валялась на полу. Не стоит и говорить, какой дух от нее шел, но хозяина это не смущало.

Иногда Сумрачный Карп видел во сне свою семью. Когда-то он не был Сумрачным Карпом, а был Родионом Серпиновым, и у него была жена и маленькая дочь. Семья. Какое красивое слово!

Но сны были жуткие, потому что он видел жену и дочь не здоровыми и веселыми, а мертвыми – на двух одинаковых столах в окружном морге, куда его вызвали на опознание. Вот он подходит, слегка пошатываясь от бессонной ночи, к двум белым горкам, одной большой, другой маленькой, и едва слышит за спиной притворно – равнодушный голос полицейского.

– Готовы? – черные, с зелеными прожилками и большими белками глаза пожилого негра настороженно смотрят на него. Родион Серпинов кивает головой и в ужасе отворачивается: он не в силах видеть беззащитно-бледное лицо Анны – его жены.

Родион Серпинов кивает головой и просыпается Сумрачным Карпом: надо плестись на рыбалку – утро, привычный крик петуха и роса по колени.

Озеро стало единственным другом. Другом бессмертным – это для Карпа было сейчас главнее всего. Уход близких – в какой-то мере предательство, он больше не желал быть преданным.

Как-то раз Сумрачный Карп рыбачил со своей старой, пропахшей смолой лодки. День был словно больным, плаксиво накрапывал дождь, дубы недовольно шумели. Вдруг ему почудилось, что кто-то пристально уставился ему в затылок.

«Дети!» – решил Карп, и злость начала есть его душу. Из поселка прогнали и тут шпионят!

– Какого дьявола вам надо?! – крикнул он в пространство и вскочил. Лодка закачалась.

Взгляд как будто исчез. Тяжело дыша, отшельник опустился на свой насест, кутаясь в плащ. Зубы его выбивали дробь. Как они могли пробраться сюда, к самой кромке воды? Как могли прошмыгнуть мимо деревьев, корни которых хлебают болотную жижу? Нет троп, нет лазеек. И все же кто-то только что смотрел на него. Зверь или человек?

Это происшествие вскоре забылось под грудой ежедневных забот, и рыбак тихо жил в своем «замке». Дни и недели проплывали мимо него, как стайки мальков, не оставляя следов ни на доме, ни на сумрачном лице хозяина. Наступил сезон грибов, и Карп проводил много времени в лесу, вообще не появляясь на озере, хотя оно тянуло его к себе.

Хлестал по грязи частый дождь. Сумрачный Карп не надел свой зеленый плащ, и крупные капли проникали за ворот рубахи. Он шел бессмысленно и, скорее всего, сгинул бы в болотной топи, если бы тайная сила не вручила ему нить Ариадны. Сильный ветер подталкивал в спину, словно поторапливая куда-то. Не было мыслей: «Куда я иду? Зачем?».

Озеро взъерошилось, покрылось крупной рябью, будто огромная рыба корчилась на земле. Встревоженные дубы стряхивали с себя мокрые листья.

Непослушными пальцами рыбак отвязал лодку. Она раскачивалась, черпая воду то одним, то другим бортом, и ему стоило немалых трудов усмирить ее. Непогода как будто начала отступать, и лодка быстро удалялась от берега, подгоняемая мерно работающими веслами. Вот и середина озера.

Сумрачный Карп, согнувшись, сел у борта, рискуя опрокинуть лодку и очутиться в темной воде. Обглоданная дождем черная глубина казалась живой. Она и была живой.

«Зачем я пришел сюда?» – подумал рыбак.

– Я знаю, зачем, – ответил кто-то.

– Это ты смотрел на меня?

– Да.

Сумрачный Карп огляделся вокруг. Никого. Только дождь и озеро, вдалеке – лес. И тут отшельник увидел в пучине два огонька. Они мерцали, манили.

– Зачем ты одинок? – услышал он опять.

– Не знаю.

– Зачем ты беден?

– Не знаю.

– Зачем ты стар, болен и несчастен?

– Не знаю, не знаю, не знаю!

– Иди же ко мне!

По иссиня-черной воде поплыли невесть откуда взявшиеся желтые кувшинки. Сумрачный Карп до рези в глазах вглядывался в озеро, пытаясь снова увидеть огоньки. Их не было видно, и рыбак подвинулся к другому борту, лодка качнулась, зачерпнула воды и в ту же минуту перевернулась. Человек очутился в воде. Он держался на плаву, усиленно работая руками. Одежда между тем превратилась в двухпудовые гири. Карп сопротивлялся озеру, дождю, неведомой силе, влекущей его на дно. Он уже не мог видеть, холодная вода усилила свои объятия и проникла в нос и рот. Сумрачный Карп тонул, последний пузырь воздуха покинул его легкие и устремился вверх, унося с собой жизнь рыбака.

Отяжелевшее тело медленно опускалось сквозь толщу воды в сопровождении маленьких рыб и скоро достигло дна…

Однако произошло чудо: он вдруг почувствовал свое тело, мог пошевелить и рукой, и ногой, а когда открыл глаза, увидел настоящее подводное царство: кругом в беспорядке валялись скелеты животных и, может быть, даже людей. Однако была здесь и жизнь: водоросли, проросшие сквозь кости, тощими зелеными пальцами тянулись к свету. Сновали рыбы. Ничто не удивляло и не пугало его, напротив, казалось, что это он всех и удивил, и испугал, внёс ненужную суету в привычный, веками сложившийся уклад.